Об этом человеке я впервые узнал примерно в восьми-девятилетнем возрасте, когда в мои руки попала книжка "Русские силачи". Со страниц книги смотрел на меня былинный богатырь Дядя Ваня Лебедев. И уж совсем в ту пору мне было невдомек, что жили мы тогда с ним почти рядом, в послевоенном Свердловске, и я наверняка мог видеть его. Да, так случилось, что конец своей яркой, насыщенной событиями и интересными встречами жизни он провел в нашем городе
Дядю Ваню в начале ХХ века знала, без всякого преувеличения, вся Россия. О нем писали такие замечательные люди, как М.Горький, В.Маяковский, В.Катаев. Вот, например, что писал последний в своей автобиографической повести "Разбитая жизнь, или Волшебный Рог Оберона", - рассказывая о чемпионате борцов в Одессе:
"Дядя Ваня вызывал борцов с присоединением некоторых сочных характеристик и подробностей - "Чемпион мира волжский богатырь Иван Заикин, бросивший на лопатки в Саратове до тех пор никем непобедимого красавца из Царства Польского, прославленного богатыря Пытлясинского, который с тех пор, потрясенный горем, перестал участвовать в чемпионатах и удалился в частную жизнь, открыв в Одессе гимнастическую школу для недоразвитых подростков!.."
- А где сейчас находится Лурих Первый? - спрашивал кто-нибудь, свесившись с перил галерки.
- Лурих Первый - торжественно возвещал Дядя Ваня, расхаживая в своих сапогах по ковру, - Лурих Первый, чемпион мира, не имевший никогда ни одного поражения и получивший за красоту ног "Гран-при" на всемирной Парижской выставке, скончался пять лет тому назад у себя на родине от неумеренного употребления горячих напитков при отсутствии холодных закусок!
Он был большой остряк, этот Дядя Ваня по фамилии Лебедев, и охотно отвечал на вопросы публики".
Многие города России с нетерпением ожидали приезда борцовского цирка под руководством легендарного Дяди Вани, билеты раскупались заранее, ведь в составе борцов были такие корифеи, как Иван Поддубный, Иван Заикин, Кристап Вейланд-Шульц (кстати сказать, долгие годы проживший в Свердловске и скончавшийся в возрасте 102 лет в 1987 году) и многие другие знаменитости.
Организатор этих чемпионатов Иван Владимирович Лебедев родился в Петербурге. В своей автобиографии, названной им "Записки счастливца" он пишет: "Мне повезло - я родился незаконнорожденным".
Не правда ли, почти как у мальчика Мотла из повести Шолом-Алейхема: "Мне хорошо, я - сирота!". Мое сравнение сделано не случайно. С героями Шолом-Алейхема Ваню Лебедева связывает еврейское происхождение.
Его дед, Антон Циммерман, крещеный еврей из Германии, крупный юрист, был приглашен Александром II в качестве профессора финансового права в Императорское училище правоведения и имел чин тайного советника.
Правоведом был и его отец, Владимир Антонович Циммерман.
Мать нашего героя была продавщицей в булочной.
Брак родителей Вани в силу бросающегося в глаза мезальянса зарегистрирован не был, и поэтому 8 мая 1879 года в метрической книге Андреевского собора Петербурга появилась запись: "У мещанки девицы Евлампии Богдановой, она же Лебедева, родился незаконнорожденный сын Иоанн"
"После того, как я появился на свет, - пишет И.В.Лебедев, - мать и отец виделись очень редко. Иногда два-три раза в год он заезжал к нам на несколько минут.
Сыновних чувств к отцу я не питал никогда, но с течением времени стал относиться к нему более доброжелательно. В сущности, если бы он женился на моей маме, вряд ли брак этот был бы счастлив: слишком велика была разница в культуре. А на то, чтобы жениться для "покрытия греха" полюбившей его девушки и чтобы избавить ребенка от позорной кички, на это был способен в то время далеко не всякий"
Учился Ваня в Седьмой Санкт-Петербургской гимназии, очень любил литературу. В старших классах увлекся атлетизмом и достиг в этом больших успехов.
Придя записываться в кружок основателя русской тяжелой атлетики Владимира Францевича Краевского в 1896 году, он сразу же установил рекорд клуба, выжав правой рукой двухпудовую гирю 23 раза. В клубе он познакомился с сильнейшими русскими и зарубежными спортсменами и со многими сохранил дружеские отношения на долгие годы.
Позднее, поступив в Петербургский университет, юный студент организовал в нем "Курсы атлетики и физического развития". Он даже получал жалованье вместе с преподавателями, и его звали "профессором атлетики".
Помимо ярко выраженных спортивных талантов, Иван Владимирович обладал несомненными артистическими данными, что позволило ему работать в театре.
В 1905 году, соединив эти способности воедино, он организовал первый парад борцов в Петербурге.
А дальше началась кочевая жизнь. В каких только городах не побывали борцы, объединенные организаторским талантом Дяди Вани. Зрителям всегда казалось, что после сегодняшнего представления самое-самое интересное состоится завтра вечером, и назавтра цирк наполнялся до краев.
Борцы у Дяди Вани были личностями незаурядными. Вспоминая об одном из них, Георге Лурихе, Иван Владимирович, в частности, пишет: "Лурих говорил на 12 языках, в том числе и на еврейском - это было ему нужно для городов Юго-западного края, где он уверял, что Георг Лурих - это его псевдоним, а по-настоящему он - Исидор Лурье".
Многие питомцы Ивана Владимировича стали известными борцами, чемпионами по "гамбургскому счету", и потому трудно переоценить его роль в развитии спортивной борьбы и тяжелой атлетики.
Дядя Ваня известен и как неутомимый популяризатор этих видов спорта. Его перу принадлежат такие труды, как "Сила и здоровье", Санкт-Петербург, 1914 г., "Тяжелая атлетика", Петроград, 1916, "Французская борьба", Саратов, 1925, "История профессиональной борьбы", Москва, 1928.
В 1912 году Иван Владимирович стал главным редактором журнала "Геркулес", выходившим в свет 1 раз в две недели тиражом 27 тысяч экземпляров.
Издание осуществлялось под девизом "Каждый человек может и должен стать сильным". Иван Владимирович лично вел рубрику "Сила и здоровье", в которой печатал комплексы упражнений с гантелями, гирями и штангой.
Во второй половине тридцатых годов судьба забросила И.В.Лебедева на Урал, сначала в Надеждинск (ныне Серов), а затем в Свердловск.
Готовя этот очерк, я старался разузнать побольше о жизни Ивана Владимировича в Свердловске. И тут оказалось, что многие из моих друзей старшего возраста хорошо помнят Дядю Ваню.
Так, Григорий Михайлович Некрич занимался под его руководством штангой. Фотография Дяди Вани висит в его квартире среди самых дорогих хозяину людей: "Он оказал на меня огромное влияние и был, по сути, моим вторым отцом. Иван Владимирович был исключительно доброжелательным и порядочным человеком. Помню, в частности, как он возмущался нараставшим в те годы антисемитизмом и говорил: "Не понимаю, как могут быть антисемиты в городе, где есть университет!"
В квартире Григория Михайловича я держал в руках огромный фотоальбом, который Дядя Ваня пополнял всю свою жизнь. В нем были собраны фотографии борцов, штангистов, силачей. Почти все фотографии были с теплыми дарственными надписями. Это была, по сути, фотоэнциклопедия российского и советского атлетизма.
Григорий Михайлович мечтал издать этот альбом, но внезапная смерть от сердечного приступа помешала осуществить это намерение.
Моя долголетняя сотрудница по научно-исследовательскому институту Элеонора Александровна Лебедева (однофамилица Дяди Вани) в сороковые годы училась в Свердловском театральном институте у супруги Ивана Владимировича - Ариадны Алексеевны Измайловой. Дядя Ваня после просмотра дипломного спектакля написал молодой выпускнице очень теплое письмо, в котором предрек ей удачную артистическую карьеру.
И хотя жизненные обстоятельства сложились по-иному, Элеонора Александровна до сих пор хранит письмо Ивана Владимировича как дорогую страницу своей театральной юности.
Поделился своими воспоминаниями и Народный артист России, мастер художественного слова Казимир Борисович Серебреник: "Я часто встречал Ивана Владимировича в филармонии. Коренастый, плотный, он любил что-нибудь рассказать интересное своим хорошо поставленным баритоном", - и артист с присущим ему мастерством тут же воспроизвел речь Ивана Владимировича.
А старейший уральский краевед, Рафаил Иосифович Рабинович, кстати, фанатичный любитель спорта, рассказал о Дяде Ване следующее: "В первый раз я увидел его где-то в 1917 году в Петрограде, как раз между двумя революциями. Он, как обычно, руководил парадом борцов. Второй раз я видел его в сороковых годах, он решал в редакции газеты "Уральский рабочий" какие-то свои дела. Это был старый, облысевший человек, значительно отличавшийся от того петроградского красавца".
В конце сороковых годов Дядя Ваня жил в выделенной ему небольшой комнатке близ спортивного зала ДСО "Локомотив". Там он и скончался в конце июля 1950 года, прожив 71 год.
В газете "Уральский рабочий" был напечатан скромный некролог об этом замечательном человеке. В 1960 году журнал "Советский цирк" опубликовал материал о Дяде Ване журналиста А.Ширая. Автор статьи, в частности, сокрушался о пропавших мемуарах Ивана Владимировича, которые старый атлет просил опубликовать только после смерти.
Записки Дяди Вани были напечатаны в журнале "Урал" в 1964 году (номера 8, 9, 10), подтвердив старую истину о том, что рукописи не горят.
...А я вспоминаю, как мы, пацаны, жившие всего в двух кварталах от спортзала "Локомотив", бегали под его огромные окна смотреть на тренирующихся борцов и штангистов и понимаю, что, несомненно, видел тогда Дядю Ваню, но сознательным очевидцем назвать себя, разумеется, не могу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий