Чемпион России

 

Понедельник, Март 12th, 2012

В начале 1898 года Александр Серафимович, журналист и писатель, перед самым отъездом из Мариуполя стал свидетелем незаурядного случая. Гуляя по выгону, который находился на краю города за тюремным замком, он вдруг услышал истошные крики ребя­тишек, катавшихся здесь на санках. В то же мгновение он увидел бешено мчавшегося по полю невесть откуда взявшегося быка. Беда казалась неминуемой, но в ту же минуту слу­чилось чудо: наперерез взбесившемуся животному бросился невысокого роста человек, ловко схватил его за смертельно опасные рога и… остановил быка. Пригнув рогатую голову к самой земле, он держал быка до тех пор, пока подоспевшие люди не спутали его ноги веревками.

Человек, взявший, как говорится, быка за рога, оказался безусым юношей, которому шел всего лишь восемнадцатый год. Серафимович запомнил его имя — Николай Алексан­дрович Лукин. Об этом случае он так и не написал: в ростовской газете «Приазовский край», Мариупольским корреспондентом которой состоял тринадцать месяцев (он уже рассчи­тался), а в «Донской речи» в Новочеркасске еще не начал сотрудничать. Но через пять лет он увидел запомнившееся имя в российских газетах.

В 1903 году в Петербурге проходил чемпионат России по тяжелой атлетике. На этих соревнованиях Николай Лукин в рывке двумя руками показал результат 93 килограмма, жиме — 103 килограмма, толчке — 123. Сегодня эти достижения кажутся весьма скром­ными, но тогда, на заре XX века, они произвели ошеломляющее впечатление и принесли мариупольцу звание чемпиона России.

Газеты писали об этом спортивном подвиге, захлебываясь от восторга, и принесли  Лукину всероссийскую известность, а в родном Мариуполе он уже давно знамени­тостью. Здесь слава его началась с памятного происшествия на городском выгоне.

Но тогда же, в 1898 году, дошла до Мариуполя из Питера книга М. И. Пыляева «Замеча­тельные чудаки и оригиналы». Она увлекательно рассказывала о легендарных обжорах, ку­лачных бойцах, хлебосолах, офицерах-повесах, меценатах, филантропах. Примечательно, что все герои книги были действительно историческими личностями, поразившими современ­ников своим чудачеством и оригинальностью.

Книга М. И. Пыляева пользовалась в городе большим успехом, но особое внимание ма­риупольцев привлекала восьмая глава ее. Она называлась «Легендарный силач моряк Лу­кин». Рассказы про его невероятные подвиги».

В этой главе слово «Мариуполь» не значилось, но в городе-то знали, что их юный бога­тырь Николай Лукин — прямой потомок того знаменитого моряка Николая Лукина, который считался самым физически сильным человеком России.

Николай Лукич Лукин командовал военным кораблем «Рафаил», который во время вой­ны с Турцией 1806-1812 годов воевал в составе русского флота в Адриатическом море под командованием знаменитого Дмитрия Николаевича Сенявина.

Капитан Лукин ростом, можно сказать, не вышел, но был коренаст, плотен, отличался геркулесовой силой и кротким миролюбивым характером. В дубовую стену корабля он без видимых усилий одним пальцем вдавливал гвозди, стальные цепи рвал, как гнилые нитки, а уж сломать подкову, свернуть в трубку массивные серебряные тарелки, слепить из целково­го, как из воска, чашечку было для него делом и вовсе пустяковым.

Поэтому нетрудно представить себе, какая участь постигла двух грабителей, которые тем­ной петербургской ночью напали на прохожего и попытались стянуть с него шубу, если учесть, что прохожим этим оказался капитан Николай Лукин. Отличился моряк и в Англии, где по делам службы провел два года и в различных конфликтах с высокомерными британцами «он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог».

Геройски вел он себя в Дарданелльском и Афонском сражениях 1807 года, после кото­рых русский флот завоевал безраздельное господство в Архипелаге. Умело командуя своим «Рафаилом», Лукин, помогая матросам, на руках поворачивал и поднимал стволы пушек, под­таскивал к орудиям тяжелые ящики с ядрами и вообще поспевал всюду, где нужно было при­менить огромную физическую силу.

В Афонском сражении Лукин взял на абордаж турецкий корабль, первым прыгнув на его палубу, увлекая за собой матросов. Этот победный бой стал для Лукина роковым: прямым попаданием вражеского ядра легендарный силач был разорван на две части.

Мариупольский Николай Лукин внешностью пошел в своего знаменитого прадеда. О нем можно, наверно, сказать словами поэта, нашего современника: «Невысок. Не то, чтоб мал, но герой героем». В самом деле, Николай Александрович Лукин росту был всего в 168 сантиметров. Зато окружность его груди составляла 129 сантиметров, а вес — 99 килограм­мов. Сопоставляя эти цифры, я вспоминаю шолоховского героя, в прошлом мариупольского токаря, который вполне заслуженно получил прозвище батько Квадратько.

Еще немного статистики: окружность шеи Николая Александровича составила 48 санти­метров, а бицепсов — 49. То был центнер без малого из костей и мышц без единой жиринки.

Каким же образом потомок легендарного моряка оказался уроженцем Мариуполя? Вполне определенного ответа на этот вопрос, к сожалению, дать не могу, но отважусь предполо­жить, что произошло это не без содействия другого знаменитого русского силача Ильи Байкова. Последний был крепостным Н. Л. Лукина, феноменальной физической силой не усту­пал своему хозяину, и добрейший Николай Лукич из уважения к его богатырской мощи дал Байкову вольную. Разворотливый Илья вскоре оказался кучером, и не у кого-нибудь, а у само­го государя-императора Александра I, точнее сказать — лейб-кучером.

Байков отличался не только сказочной физической силой, но и незаурядным сребролю­бием. Не удовлетворяясь тем, что перепадало ему от Александра I, любимцем и неразлуч­ным попутчиком в многочисленных путешествиях которого стал, а перепадало ему очень часто и обильно, он обложил еще данью смотрителей почтовых станций, где меняли лоша­дей царского поезда. И на обширных просторах государства Российского все станционные смотрители, эти «сущие мученики четырнадцатого класса», по определению Пушкина, зна­ли, что если под коврик, лежавший на козлах государевой кареты, не положить известную мзду, то будет худо. Потому что перед тем, как тронуться с почтовой станции, Байков непре­менно приподнимал этот коврик и, не обнаружив заветной монеты, трогал карету лихим взмахом своего кнута-бича, да так, что «нечаянно» огревал вытянувшегося у высочайшего экипажа смотрителя.

В Мариуполе Илья-громовержец (так не без оснований прозвали Байкова на российс­ких дорогах) побывал трижды, когда его венценосный седок посетил сей благословенный град сначала в 1818-м, а затем дважды — в 1825 году.

Оставшийся для нас безымянным, смотритель Мариупольской почтовой станции нрав и обычай Ильи-громовержца знал и благополучно откупался. Но осенью 1825 года он жестоко простудился, и краткосрочная хворь за несколько дней свела его в могилу. Его преемник, молодой и неопытный, жестоко пострадал от своего неведения. Когда 5-го ноября 1825 года Александр I, болевший во время поездки по Крыму, возвращаясь к своей супруге Елизавете Алексеевне в Таганрог, выехал из Мариуполя, где заночевал накануне, лейб-кучер Банков, приподняв коврик, лежавший на козлах, и не обнаружив там звонкой монеты, трогая лошадей, так огрел станцион­ного смотрителя, что тот упал замертво. Молодого человека с большим трудом откачали, обнару­жив, что у него перелом не то трех, не то четырех ребер. Царского кучера в Мариуполе запомни­ли надолго, едва ли не больше, чем последнее посещение города государем-императором.

Так вот, когда в 1807 году капитан Лукин геройски погиб в Афонском морском сражении, не кто иной, как лейб-кучер Илья Банков обратился к Александру I с просьбой позаботиться об осиротевшей семье его прежнего великодушного хозяина. Просьба эта была исполнена, но есть ли прямая связь между этим событием и тем, что потомки Лукина стали мариуполь- цами, — утверждать не берусь. Однако факт: именно здесь в 1880 родился Николай Алексан­дрович Лукин, будущий чемпион России по тяжелой атлетике.

Вряд ли я бы «докопался» до этого некогда столь знаменитого, а ныне наглухо забытого мариупольца, если бы не петербуржец А. Я. Чеховской. В 1985 году он, член совета Музея физкультуры и спорта Ленинграда, готовя экспозицию к 100-летию тяжелоатлетического спорта в России, обнаружил интересные материалы о Н. А. Лукине. Сын знаменитого сила­ча России Якубы Чеховского, он знал о мариупольском богатыре со слов своего отца. Якуба Чеховской неоднократно выступал в Мариуполе на арене цирка и хорошо знал Н. А. Лукина. В его бумагах сохранилось немало записей о чемпионе России по тяжелой атлетике 1903 года. «Однажды в Мариуполь, — пишет Д. Я. Чеховской, — приехали чемпионы классичес­кой борьбы под руководством известного на всю Россию деятеля спорта И. В. Лебедева. Николай познакомился с ним. Лебедев рекомендовал Лукину проводить занятия исключи­тельно по системе А. Анохина, теоретика-тренера тяжелоатлетического спорта. Вскоре тре­нировки дали положительные результаты».

К сожалению, мы очень мало знаем о развитии физкультуры и спорта в Мариуполе на­чала XX века. В первом томе «Мариупольской старины» я уже писал о летчике Шиманском. Ровесник Н. А. Лукина, он страстно увлекался спортом, в особенности велосипедным, уча­ствовал в гонках, причем вполне успешно. В Мариуполе был в то время прилично оборудо­ванный циклотрон, как называли в то время велотрек. Большую известность и за пределами нашего города получили братья М. и А. Кечеджи, а также Полидулис, добившиеся больших успехов в велоспорте. Среди любителей спорта известен был пловец Айвази, спортсмены А. Кечеджи и П. Каракурчи (оба — гребля). В одном источнике нашел я такую фразу: «Не­сколько евреев г. Мариуполя явились учредителями местного «Общества любителей шахмат­ной игры» (речь идет, напоминаю, о начале XX века).

Заслуга Николая Лукина не только в том, что он стал тяжелоатлетом всероссийского, а можно, пожалуй, сказать и мирового класса, но и в том, что он увлек многих молодых людей Мариуполя этим видом спорта.

«С его легкой руки, — пишет Д. Чеховской (а я думаю, что рука у Николая Александрови­ча была скорей тяжелой. — Л. Я.), — гиревой спорт нашел много приверженцев. Так, Я. Царицын, тренируясь с гирями, легко выжимал две двухпудовки вверх дном. Е. Бабенко, имея собственный вес 54 килограмма, толкал двумя руками штангу весом 85 килограммов, выжимал 70 килограммов. Сильными гиревиками стали братья Ярощуки».

Очередной спортивный взлет Николая Лукина состоялся перед первой мировой вой­ной. В 1913 году он снова приехал в Петербург для участия во всероссийском чемпионате по тяжелой атлетике. Он отлично подготовился к состязанию, значительно превысил свои пре­жние рекорды, но все же проиграл несколько килограммов молодому атлету Яну Краузе, за­нял только второе место и в Мариуполь привез серебряную медаль.

Еще раз обращусь к статье Д. Чеховского: «В последний день соревнований, завершив обязательную программу, атлеты выступили с демонстрацией силы, исполняя показатель­ные номера. Лукин здесь был вне конкуренции. Особенно понравилось зрителям, как он выжимал за дужку двухпудовую гирю, на которой стояла вторая двухпудовка. Это упражне­ние он повторил шесть раз подряд. Эффектным был подъем шаровой штанги весом 75 кило­граммов на предплечье с висячих рук».

Николай Лукин был не из тех, кто считает: «Сила есть — ума не надо». Непрестанно тренируясь и активно выступая как спортсмен, он сумел окончить Харьковский университет. Считаю уместным заметить, что в те времена университетские профессоры еще не ставили студентам оценки «заочно» — за выдающиеся спортивные успехи, а исключительно за зва­ния по изучаемой специальности. Университетский диплом Николая Александровича Лу­кина был полновесным, и это ему очень пригодилось, когда, оставив гиревой спорт, он тру­дился инженером в родном Мариуполе, а затем в Таганроге и Харькове.

Умер Николай Александрович в 1943 году.

Лев Яруцкий

«Мариупольская старина», 2 часть